Перу поэта Павла Когана, погибшего молодым на фронте в годы Великой отечественной войны, автора знаменитой "Бригантины" ("Надоело говорить и спорить, и любить усталые глаза...") принадлежит стихотворение "Гроза", которое мне очень нравилось в юности своей категоричной революционностью, романтикой, юной неусидчивостью. В памяти остались только две последние строчки, которые неожиданно сегодня вспомнились, причём вспомнились, как объект для шутки, для пародии. Но, прежде чем представить вниманию читателя собственно пародию, приведу полностью оригинал, ибо, по моему мнению, это замечательное стихотворение заслуживает чтоб его вспомнили. А Павел Коган, надеюсь, меня простит...
Итак:
Павел Коган
ГРОЗА
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
20 января 1936
А вот моя пародия:
Я С ДЕТСТВА НЕ ЛЮБИЛ ОВАЛ
Когда-то был я глуп и мал.
Фигуру не любил – овал.
В углу стоял, стоял, стоял
И этот угол рисовал…
Как много утекло воды
С тех пор, но есть мои следы
В углу: на стенках, на полу.
Я до сих пор углу хвалу
Пою, и голос в хрип сорвал.
Я с детства не любил овал.
Когда овалом от ремня
По попе хлопали меня,
Сквозь слёзы истово шептал:
«Милее угол, чем овал…»
Но на судьбу управы нет,
Не предсказать её зигзаг.
Вот мой Овальный кабинет,
А звёздно-полосатый флаг –
На стенке, за моей спиной.
А доллар падает…скандал…
Зачем жестоко так со мной?
Я с детства не любил овал…
29.01.09
Рецензии
Аркадий, спасибо, что напомнили о замечательном поэте.. Конечно, эти строки известны всем и вдохновляют на пародии.... Хотя мне овал нравицца. Овал ремня и овальный кабинет - супер!
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
(No Ratings Yet)
Еще стихотворения:
- Я с детства не любил овал, Я с детства угол рисовал. Павел Коган Обожаю круги и овалы, Мир от них не уйдет никуда… Помню, камушек бросишь, бывало, — Вся кругами...
- Когда в дни огненной страды Объята пламенем свобода, Товарищи, борцы народа, Тесней ряды! Не нам бояться черной своры… Как скалы, в битвах мы тверды, Для нас и солнце и просторы…...
- Старинная осень, твой стих изжит, Твоя сторона пуста. Ночами под деревом воздух визжит От падающего листа. И ветер, донесший раскат зимы, Все стекла задул в селе. Деревья тряхнуло вон из...
- Блеснула вдруг и полоснула по горизонту раза два, плеснула наспех и едва пол-улицы ополоснула и, собираясь дать раза селу за то, что днем уснуло, она тихонько громыхнула, такая славная гроза!...
- Тяжелое небо набрякло, намокло. Тяжелые дали дождем занавешены. Гроза заливает июльские стекла, А в стеклах — внезапно — видение женщины. Играют вокруг сопредельные громы, И дева качается. Дева иль дерево?...
- Опять передо мной знакомые поля, И села мирные с цветущими садами, И речки тихие, и песни соловья, И степи вольные, покрытые цветами. Все так же, как в былые дни, Безбрежно...
- И снова лыжная стезя Как рельсы, врезанные в снег. Отталкиваясь и скользя, Бегу, не отстаю от всех. Пусть мой последний лыжный след Растаял столько лет назад, Но память детства шепчет:...
- Далеко, далеко, за полсвета От родимых долгот и широт, Допотопное чудище это У меня на окошке живет. Что ему до воклюзского лавра И персидских мучительниц-роз, Если он под пятой бронтозавра...
- Светлые русские дали Сказом напевных ветров Песням моим передали Звоны степей и лесов. Песни звенящее слово Что-то рождает во мне — Хочется снова и снова Жить на родной стороне. Юностью...
- Див кличет по древию, велит послушати Волзе, Поморью, Посулью, Сурожу… Запал багровый день. Над тусклою водой Зарницы синие трепещут беглой дрожью. Шуршит глухая степь сухим быльем и рожью, Вся млеет...
- Звездой любви тебя именовали; Жрец Пафоса тебя боготворил; И девы юные восход твой выжидали… Звезда надежд моих, звезда младой печали, Опять твой бледный луч закат осеребрил! Светило тихое любви и...
Гроза Павел Коган
(Пока оценок нет)
Название: Гроза
О книге «Гроза» Павел Коган
Павел Коган – советский поэт романтического направления. За время своей недолгой жизни автор не увидел в печати ни единого произведения, подписанного его именем. Стихи Когана хранились лишь в памяти его родных и близких, и только в наше время они стали доступны для широкой читательской аудитории. Для более полного и глубокого понимания стихотворений автора необходимо не забывать об исторических и политических условиях, обеспечивших плацдарм для их зарождения, а также о моральном облике поколения, представителем которого являлся поэт. В одну из его известнейших книг под названием «Гроза» включены труды погибшего на войне юноши, которым является сам Павел Коган, начиная от самых ранних, когда писатель был еще подростком, вплоть до самых последних, написанных перед отправлением на фронт. В сборник вошли невероятно трогательные и пронзительные произведения, читать которые нужно душой и сердцем.
Дебютная книга Павла Когана «Гроза» вышла в 1960 г. А почти тридцать лет спустя увидело свет дополненное издание сборника, вместившее неопубликованные прежде стихотворные произведения и фотоматериалы, а также отрывки из романа «Первая треть». Кроме того, изюминкой сборника стала нашумевшая авторская песнь под названием «Бригантина», которая и поныне нередко звучит на слетах поклонников творчества писателя. Поэтические шедевры автора настолько лиричны, что их хочется читать вслух и исполнять под гитару. И это неудивительно, так как многие стихи мастера были положены на музыку еще при его жизни.
В книге «Гроза» нашли отражение геополитические взгляды автора, получившие в то время широкое распространение. Советское государство в обозримом будущем представало в воображении писателя охватывающим огромную территорию от Японии до Англии, от Северного полюса до Ганга. Любовь к родине, юношеские мечты и грезы о светлом будущем, романтические восторги и переживания – вот основные темы его произведений. Павел Коган был истинным мастером поэзии, обладал утонченным вкусом и культурой стихотворения. Изумляет и поражает воображение многогранный музыкальный мир его поэзии, гармонично вмещающий в себя любовную и гражданскую лирику. В стихотворном сборнике «Гроза» явственно прослеживается напряженный пульс времени и учащенное дыхание эпохи. По сей день неуемная творческая энергия автора продолжает вдохновлять исполнителей его стихов.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Гроза» Павел Коган в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Цитаты из книги «Гроза» Павел Коган
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
Тема этой записи взята из комментария одного из участников:
jenya444
"Помню, как параллельный класс писал сочинение, году в 89м. Темы сочинения не было, было два эпиграфа. Из Когана - "Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал". И из Коржавина - "Я с детства полюбил овал за то, что он такой законченный". Вам строчки Когана ближе?"В 1936 году 18-летний Павел Коган написал стихотворение "Гроза". Это как раз тот возраст, когда в жизне всё хочется ощущать, как можно острее, особенно, пожалуй, в эпоху перемен в стране - в предвкушении новых свершений, к которым хочется быть причастным.Гроза
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далёко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!
А через 8 лет, в 1944, 19-летний Наум Коржавин, взяв эпиграфом к своему стихотворению последние две строчки из стихотворения Когана, написал другие строки. Настроение строк Коржавина совсем другое, чем у строк Павла Когана. Нет той юношеской восторженности, стремительности, и жажды грозы...
Я с детства не любил овал,
Я с детства угол рисовал.
/Павел Коган/
Меня, как видно, Бог не звал
И вкусом не снабдил утонченным.
Я с детства полюбил овал,
За то, что он такой законченный.
Я рос и слушал сказки мамы
И ничего не рисовал,
Когда вставал ко мне углами
Мир, не похожий на овал.
Но все углы, и все печали,
И всех противоречий вал
Я тем больнее ощущаю,
Что с детства полюбил овал.
Из статьи И.И. Когана:
"Несмотря на раннее политическое "прозрение"" Н.Коржавина, стихотворение об овале, которое он написал в 1944 году и в котором полемизирует с Павлом Коганом и его знаменитой формулой ("Я с детства не любил овал – я с детства угол рисовал"), - осталось его программным произведением. Это эстетическая программа поэта, тесно связанная с его социально-политическими воззрениями
(текст стихотворения см. выше)
Стихотворение это, конечно же, о любви к гармонии; оно - об обострённости восприятия всех болей и бед мира, которая лишь подчеркивается любовью к овалу.
Уже в 1990 году Н.Коржавин сказал, что стихи становятся поэзией, если "они прорываются к гармонии через дисгармонию бытия". Так сомкнулись теоретическая установка и поэтический манифест почти полувековой давности, подчеркнув верность поэта единожды обретенным эстетическим принципам"
От себя замечу - что несмотря на такой манифест - стихи Коржавина далеко не всегда запечатлевали гармонию. Иногда он даже высказывался, призывая к протесту: "А может, пойти и поднять восстание?.."
Что ближе мне? По моим 18-19 летним ощущениям - "Гроза" Когана, конечно:) Да и, пожалуй, по совести, при всём нынешнем стремлении к коржавинской гармонии, иногда очень хочется иногда внутренней "грозы" - какой-то встряски для собственной души, после которой порой гармония тоже приобретает новое качество. И для окружающих часто хочется "грозы" - встряхнуть, показать - сколько всего в этом мире есть удивительного, что можно жить как-то иначе - ярче, насыщеннее, глубже, осмысленнее... и гармоничнее;)
ПУТЕВОДНЫЙ ЗНАК
Павел Давидович Коган (1918-1942) принадлежит к поколению поэтов-романтиков довоенных лет, которое Лиля Брик называла второй волной русского футуризма. Особый интерес она проявляла к творчеству Михаила Кульчицкого и, конечно же, к стихам Павла Когана. Многие исследователи поэзии тридцатых годов двадцатого века, акцентируя внимание на внешних романтических мотивах произведений Когана, не замечали главное - его модернистскую технику стихосложения, сложную ассонансную рифмовку, конструктивизм. Угловатые, вихрастые, задиристые стихи Павла Когана ассоциируются у меня с лучшими образцами поэтического авангарда тех лет: Маяковский, Пастернак, Асеев, Кирсанов, Сельвинский, Луговской…
Автобус крутится два часа,
И мало ему экзотики.
И ты устал языком чесать,
И дамы сложили зонтики.
Эти экспрессивные, свежие строки нисколько не устарели. Они вполне
могли быть написаны сегодня.
В программном стихотворении «Гроза» отчетливо сформулирована
эстетическая позиция Когана: «Я с детства не любил овал! Я с детства
угол рисовал!» Будто Казимир Малевич заговорил его языком.
Помимо «острого восприятия пространства» и его графического
изображения, Павел Коган не менее остро чувствовал суровое время,
в которое ему пришлось жить, работать и быть свидетелем происходящих
событий. Время надежд и ожиданий, тревог, очарований и разочарований:
О пафос дней, не ведавших причалов,
Когда, еще не выдумав судьбы,
Мы сами, не распутавшись в началах,
Вершили скоротечные суды!
Поражает и многообразный ритмический мир поэзии Когана. Его
любовная и гражданская лирика. В этих стихах отчётливо слышится
напряжённый пульс времени, учащённое дыхание эпохи. С грустью размышляя
о собственной старости, Коган и не предполагал, что его жизнь завершится
в двадцать четыре года.
По своему природному потенциалу он мог вырасти в большого
Поэта-новатора, аллегориями и тропами превзойдя самых мастеровитых
стихотворцев. Но война трагически оборвала его яркий, ни на кого не
похожий поэтический голос. Лейтенант Павел Коган героически погиб 23
сентября 1942 года на сопке Сахарная Голова под Новороссийском, выполняя
боевое задание, при жизни не увидев напечатанным ни одного своего
стихотворения.
Первая книга Павла Когана «Гроза» вышла в издательстве «Советский
писатель» лишь в 1960 году под редакцией Сергея Наровчатова. В 1989 году
выпущено расширенное издание «Грозы», включающее в себя неопубликованный
поэтический и фотоматериал, а также фрагменты из романа в стихах «Первая
треть». Книгу оформил художник Борис Жутовский. Произведения Павла
Когана настолько музыкальны, что их хочется декламировать вслух, петь, и
непременно под гитару. И это не случайно. Ведь многие стихи Павла
Давидовича становились песнями ещё при его жизни.
Стихотворение «Холодина», например, изначально задумано автором как
песня с необычной, почти разговорной интонацией и завораживающим ритмом.
Поэтическая энергия Павла Когана не перестаёт вдохновлять исполнителей
его стихов и сегодня. Романс «Звезда», с проникновенной мелодией
Александра Васина, звучит горьким и честным признанием в любви к Родине.
И это не фальшивая пафосная риторика, а живое, естественное слияние
звука и боли, души и слова. А его знаменитую «Бригантину», написанную
под впечатлением романов Стивенсона, впервые переложил на музыкальную
основу друг поэта Георгий Лепский. Впоследствии на эти стихи писали
музыку многие профессиональные и самодеятельные композиторы, но
«Бригантина» в музыкальном переложении Лепского стала путеводным
знаком - лирическим гимном не одного поколения ценителей Поэзии.
Герман ГЕЦЕВИЧ
ПАВЕЛ КОГАН
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху, вышибая дверь,
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!Снова месяц висит ятаганом,
На ветру догорает лист.
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс.
Кипарисами машет берег.
Шкипер, верящий всем богам,
Совершенно серьезно верит,
Что на свете есть Зурбаган.
И идут паруса на запад,
Через море и через стих,
Чтоб магнолий тяжелый запах
Грустной песенкой донести.
В час, когда догорает рябина,
Кружит по ветру желтый лист,
Мы поднимем бокал за Грина
И тихонько выпьем за Лисс.ЗВЕЗДА
Светлая моя звезда.
Боль моя старинная.
Гарь приносят поезда
Дальнюю, полынную.
От чужих твоих степей,
Где теперь начало
Всех начал моих и дней
И тоски причалы.
Сколько писем нес сентябрь,
Сколько ярких писем...
Ладно – раньше, но хотя б
Сейчас поторопиться.
В поле темень, в поле жуть –
Осень над Россией.
Поднимаюсь. Подхожу
К окнам темно-синим.
Темень. Глухо. Темень. Тишь.
Старая тревога.
Научи меня нести
Мужество в дороге.
Научи меня всегда
Цель видать сквозь дали.
Утоли, моя звезда,
Все мои печали.
Темень. Глухо.
Поезда
Гарь несут полынную.
Родина моя. Звезда.
Боль моя старинная.НУ, КАК ЖЕ ЭТО МНЕ СКАЗАТЬ?
Ну, как же это мне сказать,
Когда звенит трамвай,
И первая звенит гроза,
И первая трава,
И на бульварах ребятня,
И синий ветер сел
На лавочку,
И у меня
На сердце карусель,
И мне до черта хорошо,
Свободно и легко,
И если б можно, я б ушел
Ужасно далеко.
Ну, как же это мне сказать,
Когда не хватит слов,
Когда звенят твои глаза
Как запах детских снов,
Когда я знаю все равно –
Все то, что я скажу,
Тебе известно так давно,
И я не разбужу
Того, что крепко, крепко спит.
Но не моя ж вина,
Что за окном моим кипит
Зеленая весна.
Но все равно такой порой,
Когда горит закат,
Когда проходят надо мной
Большие облака,
Я все равно скажу тебе
Про дым, про облака,
Про смену радостей и бед,
Про солнце, про закат,
Про то, что, эти дни любя,
Дожди не очень льют,
Что я хорошую тебя
До одури люблю.Ночь пройдет по улицам
До нездешниx улиц.
Как она сутулится –
Кофточка на стуле.
Стали тени прочными,
Сжали, окружая.
Спишь, моя нарочная,
Спишь, моя чужая.
Полночь ветер мимо вел,
Тишью запорошенный,
Спишь, моя любимая,
Спишь, моя хорошая.
Можно сердце выложить.
На! Чтоб стужу плавило!
Не было! Было же!
Не взяла – оставила.
Дым плывет по комнате,
Гарью темень полнит.
Полночь спросит: «Помните?»
Что ж, скажу, запомнил!
Все запомнил накрепко,
Только зубы хрустнули.
В ванной, что ли, каплет так...
Тихо как, грустно как...
Грустным быть и гордым?
Боль менять на удаль?
Ночь идет по городу,
Длинная, трудная.Люди не замечают, когда кончается детство,
Им грустно, когда кончается юность,
Тоскливо, когда наступает старость,
И жутко, когда ожидают смерть.
Мне было жутко, когда кончилось детство,
Мне тоскливо, что кончается юность,
Неужели я грустью встречу старость
И не замечу смерть?Твое неровное дыханье,
И ровный ход твоих часов –
Других не слышно голосов
В глухой ночи непониманья.Два звука родственно пусты,
Служа лишь им известной теме:
Часы сквозь тьму не скажут время,
И немотой укрылась ты.Как пытка каплями воды,
Отсчет секунд буравит душу,
И я ни разу не нарушу
Его бесстрастной череды;Но немоты твоей иглу,
Что нам обоим жизнь калечит,
Я вырву прочь. Пусть все излечит
Живой, как сердце, поцелуй.Мы сами не заметили, как сразу
Сукном армейским начинался год,
Как на лету обугливалась фраза
И черствая романтика работ.
Когда кончается твое искусство,
Романтики падучая звезда,
По всем канонам письменно и устно
Тебе тоскою принято воздать.
Еще и строчки пахнут сукровицей,
Еще и вдохновенье нам дано,
Еще ночами нам, как прежде, снится
До осязанья явное Оно.
О, пафос дней, не ведавших причалов,
Когда, еще не выдумав судьбы,
Мы сами, не распутавшись в началах,
Вершили скоротечные суды!Ну, скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя.
Розовеют облака и по небу
Уплывают в дальние края.
Уплывают. Как я им завидую!
Милые смешные облака.
Подымусь. Пальто надену. Выйду я
Поглядеть, как небо сжег закат.
И пойду кривыми переулками,
Чуть покуривая и пыля.
Будет пахнуть дождиком и булками,
Зашуршат о чем-то тополя,
Ветер засвистит, и в тон ему
Чуть начну подсвистывать и я.
Ну, скажи мне ласковое что-нибудь,
Девушка хорошая моя.Ветер, что устал по свету рыскать,
Под стеной ложится на покой.
Я мечтаю о далеком Фриско
И о том, как плещется прибой.
И когда-нибудь лихой погодкой
Будет биться в злобе ураган, –
Я приду взволнованной походкой
К тем маняще-дальним берегам...
Я приду через чужие страны,
Через песни дней и гром стихий,
Я приду, чтоб взять у океана
Смех и солнце, друга и стихи.Я вечером грустный шёл домой,
Луна по небу бежала за мной,
Бежала за мной и кивала мне,
А звёзды подмигивали в тишине.
И ветер усталый на лавочку сел,
И нежные парочки тихо шептались,
Я вечером шёл Ленинградским шоссе,
С собою неся тоску и усталость.
Я шёл, проклиная людей и век,
И вот ко мне подошёл человек,
Его алкоголь немножко качал
(Нелепая куртка с чужого плеча),
Старенький свитер в пятнах, в грязи,
Но звонкий орден с груди грозил,
Но звонкий орден щурил глаза,
Как будто бы снова над степью гроза,
Как будто бы снова плечо к плечу
Песням звенеть и звенеть мечу,
Как будто бы снова за солнце и дым
На смерть идти бойцам молодым.Тебе опять совсем не надо
Ни слов, ни дружбы.
Ты одна.
Шесть сотен верст до Ленинграда
Заснежены, как тишина.
А я пишу стихи,
Которым
Увидеть свет не суждено.
И бьют косым крылом просторы
В мое обычное окно.
И, чуть прищурившись, я слышу,
Как каплет с крыш.
Я слышу, как,
Шурша как шелк,
Спешат по крышам
Старинной выковки века,
Как на распахнутом рассвете
Ты слезы вытерла с лица.
Так мир устроен –
Дым и ветер,
Размах и ясность до конца.Неустойчивый мартовский лед
Пешеходами изувечен.
Неожиданно вечер придет,
До усталости милый вечер.
Мы останемся наедине –
Я и зеркало. Понемногу
В нарастающей тишине
Я начну различать тревогу.
Поболтаем. Закрыта дверь.
И дороги неповторимы.
О дорогах: они теперь
Не всегда устремляются к Риму,
И о Риме, который, поверь,
Много проще и повторимее.
Но дороги ведут теперь
Либо к Риму, а либо от Рима.Март 1936
Я в меру образован, и я знаю,
Что в розовых раковинах шумит не море,
А просто стенки раковин вибрируют.
Но что мне делать со своим сердцем,
Если я не знаю, шумит оно от простора,
Или вибрирует – мертвая раковина.
Но в день, когда, как пьющие птицы
Подымают к небу вороненые клювы,
Трубачи подымут свои фанфары,
Мне это станет совершенно безразлично.
Весна. И над городом проливное солнце.
И я опять заболел старым недугом –
Острым восприятием пространства.Я ВЕРЮ В ДРУЖБУ
Я верю в дружбу и слова,
Которых чище нет на свете.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер.
Я ветром мечен, я ломал
Судьбу. Я путь тревогой метил.
Не многих ветер целовал,
Но редко ошибался ветер.Поэт, мечтатель, хиромант,
Я по ладоням нагадал
Ночных фиалок аромат,
И эту нежность на года
В спокойном имени твоем.
Ты спишь. Ты подложила сон,
Как мальчик мамину ладонь.
Вот подойди, губами тронь –
И станет трудный «горизонт»
Таким понятным – «глазоем».
Так Даль сказал. И много тут
Спокойной мудрости.
Прости,
Что я бужу тебя. Плету
Такую чушь.
Сейчас цветут
На Украине вишни. Тишь.
Мне слово с словом не свести
В такую ночь.
Когда-нибудь
Я расскажу тебе, как жил.
Ты выслушай и позабудь.
Потом, через десяток лет,
Сама мне это расскажи.
Но поздно. Через час рассвет.
И ночь, созвездьями пыля,
Уйдет, строкой моей осев,
На Елисейские поля
По Ленинградскому шоссе.Июнь 1938
Поймай это слово,
Сожми, сгусти.
Пусти по ветру как дым.
Поймай и, как бабочку, отпусти
Свет одинокой звезды.
На маленький миг
Ладони твои
Чужое тепло возьмут.
Счастье всегда достается двоим
И никогда одному.Дымные вечера над Москвою,
И мне необычно тоскливо.
Ливень сгоревших событий
Мне холодит губы,
И я прохожу неохотно
Мир этот полузабытый.
Так, поднимая кливер,
Судно идет против ветра.
Но отгорают рассветы,
Годы идут на убыль,
И ржавою ряской быта
Уже подернуло строки.
И в вечер, который когда-нибудь
Придет подсчитывать сроки,
Рука твоя и нынешний вечер
Тоскою высушит губы.Девушка взяла в ладони море,
Море испарилось на руках.
Только соль осталась, но на север
Медленные плыли облака.
А когда весенний дождь упал
На сады, на крыши, на посевы,
Капли те бродячие впитал
Белый тополиный корень.
Потому, наверно, ночью длинной
Снится город девушке моей,
Потому от веток тополиных
Пахнет черноморской тишиной.Нас в Корбите угощают вином,
Лучшим на весь район.
Выпьем, подумаем чуть и вновь
Нальем себе до краев.
От заповедника Суат
На Эллги-бурун
Мы шли (в бору кричит сова,
Ногой скользи в бору),
А ветер свистит – то мажор, то минор,
Сбоку плывет туман,
Снизу разложено домино –
Наверно, это дома.
Черт его знает, какая высь,
Зубы считают зуб,
Стой и гордись: а? Каковы?
Тучи и те внизу.
Выпей, что ли, Шато-Икем,
На облака взгляни,
Подумай только – что и кем
Сказано было о них.БРИГАНТИНА
(песня)Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас...
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевой уют.
Люди Флинта песенку поют.Так прощаемся мы с серебристою,
Самою заветною мечтой,
Флибустьеры и авантюристы
По крови, упругой и густой.И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза:
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса.Вьется по ветру Веселый Роджер,
Люди Флинта песенку поют,
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою.Надоело говорить и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем море
Бригантина подымает паруса...Публикация Г. Гецевича.
Личный сайт Германа Гецевича –
www.getsevich.ru