В 2016–2017 годах участники Новгородской областной общественной организации (НООО) «Поисковый отряд «Находка» установили место падения в апреле 1942 года истребителя легендарного советского аса Алексея Петровича Маресьева (1916–2001). Его имя было и остается в плеяде самых прославленных олицетворителей Победы. В советское время он был светочем для немалого числа других телесно ущербных (инвалидов после войны было несчетное множество), к кому на каком-то этапе жизненного пути судьба была немилосердна, и кто благодаря его примеру справился с тяжкими невзгодами. Книга о нем – «Повесть о настоящем человеке» (1946) Бориса Полевого – была настольной для многих послевоенных поколений – до того момента, когда сразу же вслед за развалом Советского Союза в 1991 году ее исключили из школьной программы.
А в 2016-м было не бог весть как масштабно для страны отмечено 100-летие Маресьева (разве что на его родине в Камышине прошли торжества с участием пилотажной группы «Русские Витязи»); через год еще более скромно минуло 75-летие со дня-дней-недель-месяцев его подвига. «Со дня-дней-недель-месяцев» – потому, что свершение этого поистине уникального ратного деяния было не «единомоментным», а неотвратимо растянулось на длительное время.
ЗНАЛ БЫ, ГДЕ УПАЛ…
Освежим в памяти «три этапа» этого доблестного геройства.
После падения в глухом лесу тяжело раненный летчик, лишенный каких-либо продуктов питания, а также компаса, ориентируясь лишь по солнцу, 18 долгих дней и ночей через буреломы и снега выходил-выползал к своим и отвел от себя, казалось бы, неминучую погибель.
Потеряв обе обмороженных в этом походе ноги, встал на протезы и немедленно устремился на этих «деревяшках» опять в небо: преодолев категоричные препоны кадровиков, добился направления в авиашколу, где успешно освоил без малого полугодовой курс.
Вслед за этим 27-летний летчик не стал отсиживаться в тылу, а добился и вовсе «невозможного» – возвращения на фронт, причем не на какой-нибудь «вяло воюющий», а на Брянский – в 63-й гвардейский истребительный авиационный полк (гиап).
Золотой Звездой Героя Советского Союза вернувшегося в боевой строй к тому времени краснознаменного кавалера наградили 24 августа 1943 года – за отвагу и мужество, проявленные в небе над Курской дугой. За год боев вернувшийся к боевым полетам обезноженный пилот сбил четыре самолета врага, причем два из них – истребители ФВ-190 – в одном бою.
В период между упомянутыми знаменательными годовщинами поисковики и нашли точное место в демянской лесной глуши, где 5 апреля 1942-го рухнул подбитый Як-1 будущего на тот момент Героя. Зачем им это было надо – ведь не пропал же летчик? Руководитель НООО «Находка» Александр Морзунов в беседе с «НВО» так пояснял этот порыв – свой и других таких же подвижников: «Вообще-то мы стараемся искать погибших летчиков. И мы вроде не брались за то, чтобы найти место падения самолета Маресьева, но все-таки мы его нашли. И думаем, что со временем оно будет достойно обозначено. Потому что подвиг Маресьева – это подвиг не его только, а всей нашей страны, победившей в той войне фашизм».
По словам Морзунова, на поиски останков маресьевского истребителя в демянские леса и болота, в коих в 1941–1943 годах гремели ожесточенные бои, в разное время отправлялись многие энтузиасты, организовывались целые экспедиции – хотели извлечь боевую машину, по возможности восстановить и сделать памятником: «Но безрезультатно. Теперь же совершенно точно установлено и подтверждено документами из Центрального архива Министерства обороны место падения самолета Як-1 младшего лейтенанта Алексея Петровича Маресьева». Имея под рукой эти конкретные данные, поисковики вышли на ту «площадку» в лесу. «А ведь точной точки падения самолета и что с ним стало потом, не знал даже сам Алексей Петрович», – рассказывал Морзунов.
Боевой Як Маресьева, как выяснилось, свалился на ельник в географической отметке 238,2, находящейся несколько севернее деревни Рабежа Демянского района. Надо себе вообразить, что от места крушения самолета до точки, где обнаружили ползшего две с половиной недели тяжело раненного советского пилота крестьяне, подобрали его и окончательно спасли от верной погибели, было «всего» 6 – максимум 10 километров по прямой. Упал же он всего-то в полтораста метрах от проезжей дороги, идущей вдоль линии фронта: до деревни Рабежа – 4 км на юг, до деревни Овинчище – 6 км на север. «Но, к сожалению, – констатирует Морзунов, – перелетев за эту дорогу, Алексей Петрович выбрал единственное направление для своего пути, на котором не было ни жителей, ни военных – Лютицкое болото, вытянутое с запада на восток. На другом краю этой хляби на него и набрели жители деревни Плав».
Не приходится сомневаться, что летчик, только что вышедший из боя, выпавший из кабины падающей на деревья крылатой машины, слетевший по еловым лапам с высоты 25–30 метров (высота 9-этажного дома) и отменно ударившийся о землю – пусть покладистая хвоя и снежный покров несколько и смягчили удар, – воспринимает действительность куда иначе, чем турист или охотник. А потому он не ведал, не гадал, что всего в четырех километрах от места крушения его Яка – в Рабеже – стояли штаб 245-й стрелковой дивизии и вспомогательный пункт управления 34-й армии Северо-Западного фронта. Именно солдаты этой дивизии через какое-то время обнаружили сбитый краснозвездный истребитель, который летчик уже оставил. Согласно тем же архивным данным, к поискам упавшего «ястребка» приступили быстро, однако: «При поисках самолета У-2 и наземной командой в этом районе место падения самолета не обнаружено».
ТРЕХДНЕВНЫЕ СНЫ В ГОЛОДНУЮ РОБИНЗОНАДУ
Интересно также, что лишь через 72 года был опубликован (журнал «Родина», №6/2015) рассказ самого уже начавшего воевать без ног Маресьева, записанный в июле 1943 года сотрудниками (а точнее – сотрудницами) Комиссии по Великой Отечественной войны АН СССР. Это случилось за несколько недель до награждения его Золотой Звездой Героя и за три года до того, как Борис Полевой увековечил его в образе Мересьева в знаменитой «Повести о настоящем человеке». Эти на тот момент довольно свежие воспоминания Героя тоже позволяют взглянуть на историю его подвига иначе. Скажем, в «Повести…», а вслед за ней и в одноименном фильме (1948) утверждается, что истребитель Героя упал на территории, занятой гитлеровцами. В то время как со слов Маресьева было записано:
«Пробили мне мотор. А я был над их территорией. Высота была метров 800. Я немного оттянул самолет на свою территорию, километров за 12…»
В произведении Полевого описывается, как в день падения летчик застрелил разбуженного войной и вылезшего из берлоги медведя, ищущего, чем бы поживиться. А вслед за тем обзавелся немецким кинжалом и аж килограммовой банкой замерзшей тушенки на месте давно отгремевшего боя, которой в первые дни своего героического путешествия к своим утолял голод. А потом «Алексей питался молодой сосновой корой, которую на отдыхе сдирал кинжалом, почками берез и лип да еще зеленым мягким мхом». Также по книге употреблял он в пищу мороженые ягоды клюквы и можжевельника. Лес, судя по описанию Полевого, буквально кишел фауной, и летчику хотелось застрелить то сороку, то сойку, то зайца, но он осекал себя: «В пистолете оставалось только три патрона: два для врага, один, в случае надобности, для себя». Позже вынужденному Робинзону с неба удалось попировать случайно обнаруженным спящим ежиком, которому он вспорол брюхо и употребил всырую («обсосал каждую косточку»), а еще муравьями. В освободившейся же от тушенки банке стал кипятить взвары из куцей подножной растительности: огонь разводил от обнаруженной в кармане зажигалки из винтовочного патрона, которую ему презентовал на память механик его истребителя: «Отрадой ему был «чай» из собранных на проталинах лакированных листочков брусники». Да еще поджаривал на костре еловые шишки, вытряхивал из них семена и «крохотные орешки бросал в рот».
На самом деле, судя по описанию этой робинзонады самим Маресьевым, за исключением муравьев, ничего к вышеизложенному и близко не было. Ниже для наибольшего понимания читателем, что происходило с раненым летчиком в эти две с половиной недели, приведем выдержку из стенограммы его разговора с учеными дамами в июле 1943 года:
«Я, вероятно, сильно ударился, так как вскоре у меня начались галлюцинации...
Я так и блудил. Шел, ложился, потом снова шел. Спал до утра в снегу. Один раз мне показалось совершенно ясно, что стоит дом, из дома выходит старик и говорит, что у нас здесь дом отдыха... Потом пошел в другую просеку, смотрю – стоит колодец, девушка гуляет с парнем…
Я упал 12 километров от линии фронта, но никак не мог сообразить, где я, мне все время казалось, что я у себя на аэродроме или где-то близко... И такая история со мной продолжалась суток 10–11, когда галлюцинация у меня прошла…
Раз я просыпаюсь утром и думаю, что мне нужно делать?.. Думаю, наткнусь, в конце концов, на какое-нибудь село, а потом меня доставят. Но я очень сильно отощал и идти не мог. Шел я так: выбрал себе толстую палку, поставишь ее и подтягиваешь к ней ноги, так и переставляешь их. Так я мог пройти максимум полтора километра в сутки. А потом трое суток опять лежал и спал. И сны такие снятся, что кто-то зовет: «Леша, Леша, вставай, там тебе припасена хорошая кровать, иди туда спать...»
Так я провел 18 суток без единой крошки во рту. Съел я за это время горсть муравьев и пол-ящерицы. Причем я отморозил ноги… Но я не догадался, что ноги у меня отморожены, я думал, что не могу идти от голода».
Как видно из сопоставления «Повести…» и истинных злоключений «настоящего человека», никаких «ежеедств и брусничных чаепитий с орешками» у Маресьева в его 18-дневных блужданиях не было и в помине. Описанное же Полевым может показаться чуть ли не усиленным питанием в санатории по сравнению с тем, что испытал Маресьев в реальности.
Нашедший место падения маресьевского Яка поисковик Александр Морзунов размышлял в разговоре с автором этих строк:
– Сейчас на Дальнем Востоке, в Сибири и на юге страны с летчиками проводятся занятия по выживанию в случае попадания их в маресьевскую ситуацию. А давайте попробуем представить, чем сможет питаться летчик в лесу в апреле месяце в Новгородской области, окажись он, не приведи бог, в ситуации Маресьева? Я живу километрах в 10–12 от того места, где упал самолет Маресьева, и хорошо представляю себе, что можно найти в заснеженном апрельском лесу. Тем более что по третьему высшему образованию я биолог. На болоте, если раскопать снег, и правда можно выискать клюкву. Но здесь, в этом радиусе от озера Вельё, своего рода природная аномалия: зима и весна наступают на две недели позже. Когда в городе Валдай, что в 50 км на север от места падения Маресьева, трава зеленая, здесь еще лежит высокий снег. А в начале апреля 1942 года потепления климата еще не наблюдалось, и толщина снега была не меньше метра. Что можно добыть из питания в такое время? Один из вариантов из повести – пребывающий в анабиозе ежик – этого, конечно, быть не могло. Как не могло быть при всем уважении к Алексею Петровичу и ящерицы с муравьями. Ящерицы зимой спят, прячась в подземные норы грызунов или под корни и толстую кору деревьев – их опытному-то натуралисту найти трудно. А лесные рыжие муравьи уходят глубоко в землю – на полтора-два метра, туда, где температура в течение всей зимы может продержаться до 7–8 градусов. Поэтому очень сомнительно, что обессиленный Маресьев, даже если он каким-то образом набрел на муравейник, вручную смог добраться до его обитателей.
Так что Маресьев, если и мог что употребить в пищу, то лишь снег и почки деревьев. Муравьи же и ящерица могли быть ему навеяны галлюцинациями, возможно, явились к контуженному летчику из закоулков детской памяти, ассоциировались с чем-то, что он случайно загреб пятерней. Тут уж как по Фрейду…
ЗА 18 СУТОК ПРОШЕЛ «ВСЕГО» 6–10 КИЛОМЕТРОВ
Многих удивляет, почему Маресьев «так долго» преодолевал «это несчастное расстояние»? Выше это уже пояснено самим Маресьевым еще в 1943 году. Руководитель поискового отряда «Находка» высказал свои предположения: «Летчик вряд ли шел по растянувшемуся на восток на 6–8 километров болоту строго по прямой. И, конечно же, не все это время был в пути. Он где-то отлеживался, спал. При работе на той местности нами были замечены обломки сенных сараев – небольших рубленых домиков, где местные крестьяне жили, когда ходили на покосы. Метрах в трехстах от места падения сохранилась часть стены подобной времянки, и в одном из таких мест Маресьев мог провести некоторое время, приходя в себя».
Но наиболее доходчивое пояснение, основанное на личном опыте, дал на рубеже еще 2010 года руководитель московской ежегодной (с середины нулевых) внедорожной поисковой экспедиции «Линия фронта», работавшей в том числе и в деревне Плав, Сергей Владимирович Баранов: «Прошлой зимой, когда мы ходили на лыжах от Плава до Лютицкого болота, через которое полз Маресьев, я понял, что продвигаться 17–18 суток по такому снегу можно километров 5–6. Я не шучу. Глубина снежного покрова в этом году была около метра, местами даже больше. Температура стабильная, оттепелей не было, и снег был не слежавшийся, а рыхлый, как песок. Так вот, когда кто-то из нас падал, потеряв лыжу, то встать на месте было невозможно. Не было точки опоры. Нужно было подползать к дереву и вставать, хватаясь за ствол. И вот мы – здоровые мужики, неголодные и нераненые – обратили внимание, что при отсутствии опоры (оттолкнуться не от чего), приходится перекатываться, и на преодоление расстояния в 10 метров уходили минуты! Порой до 4–5 минут. В ситуации с Маресьевым все отталкиваются от того, сколько суток он полз. Время впечатляющее, и, кажется, что от упавшего самолета до места, где нашли летчика, должны быть десятки километров. Так вот теперь я понимаю, что не обязательно».
Познавательно будет в ключе наших размышлений о беспрецедентной лесной робинзонаде Маресьева взглянуть и на любопытный аналогичный пример из довоенного времени. Трагический случай тяжелого зимнего происшествия был зафиксирован в Постановлении ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» от 9 апреля 1941 года: «В 29-й авиадивизии (дислоцировалась на Дальнем Востоке. – В.З.) пропал самолет под управлением командира звена младшего лейтенанта тов. Кошляка М.В., а командование дивизии и руководство ВВС не предприняло серьезных мер к розыску пропавшего летчика. Через 20 дней лейтенант был случайно обнаружен в кабине самолета замерзшим. Из оставленных им писем видно, что летчик после посадки был здоров, жил 8–9 дней, последнее письмо им было написано на 8-е сутки после посадки. В письме написано, что он пытался найти населенный пункт, но из-за глубокого снега был вынужден вернуться к самолету. Летчик Кошляк умер от голода и холода. Поскольку сам т. Кошляк был обнаружен случайно при учебном полете недалеко от населенного пункта, совершенно очевидно, что при принятии ВВС или 29-й авиадивизией элементарных мер по поискам самолета он, Кошляк, был бы спасен».
Стоит подчеркнуть: попавший в маресьевскую ситуацию пилот Кошляк вернулся к упавшему в тайгу самолету отнюдь не из-за того, что в нем были припасы съестного, а только «из-за глубокого снега», по которому невозможно было сколько-нибудь результативно продвигаться.
За спасенным крестьянами пилотом в деревню Плав приехали сотрудники соответствующих органов (обычная практика в те дни). Наверняка младший лейтенант Маресьев писал – и не раз – подробные объяснения, где он «пропадал» и что «делал» в те 18 суток до своего чуть ли не «воскрешения». И где-то в архивных недрах НКВД–КГБ–ФСБ эти материалы хранятся. Почему бы уже не сделать их «совершенно рассекреченными»?..
А БЫЛ ЛИ МИШКА КОСОЛАПЫЙ?
Обращает на себя внимание то, что если в своих воспоминаниях 1943 года Маресьев ни намеком не упомянул о том, что через час-другой после крушения им хотел поживиться косолапый шатун, то сыну он об этом рассказывал в деталях. «Медведь, с которым мой отец столкнулся в лесу, был не мираж, – поведал журналистам Виктор Алексеевич, который в мае 2017 года выезжал с поисковиками на место падения самолета отца. – Медведь был реальный. Отец с моего четвертого захода открылся. А до этого отмахивался: «Чего пристал? Сыт, обут, чего еще надо? Иди, тебя это не касается». Когда я уже взрослым стал, рассказал, как все было. В фильме эта сцена секунд десять длится, а на самом деле, говорит, несколько часов шатун вокруг него крутился...»
Эта раскадровка очень подробно прорисована в произведении Бориса Полевого, и Маресьев-сын не привнес в нее никаких новых деталей. Представляется, однако, что «сыт, обут, тебя это не касается» – довольно странное уклонение родителя от наследника фамилии, который давно прочитал о поединке отца с бурым хозяином валдайских чащоб в «Повести…» о нем. Можно поразмышлять, почему Маресьев-отец «до четвертого захода отмахивался» от сына, просившего рассказать об этом. Писатель, работая над повестью, был убежден, что подача такой схватки весьма украсит будущее произведение, что этот необычный бой после боя вполне уместен и важен в канве художественного изложения, претендующего на народный эпос. И Маресьеву потом на многочисленных встречах с людьми ничего не оставалось делать, как скрепя сердце «подтверждать» то, что на самом деле приключилось с Мересьевым – как ни крути, а отчасти вымышленным героем «Повести о настоящем человеке». Стоит с немалой долей вероятности предположить, что Маресьева о таком одолжении могли даже попросить партийные инстанции – мол, Алексей Петрович, для пользы дела воспитания подрастающего поколения соглашайся со всем, что начертал Полевой. Тем более что произведение было удостоено Сталинской премии…
В преддверии своего 85-летия, до которого «настоящий человек» не дожил двух дней, он так же привычно, как и в прежние годы, рассказывал (и в его интонации отчасти слышится самоирония и что его подобные вопросы «уже приутомили»):
– Все ли в книге, как было в жизни? – переспрашивает Алексей Петрович Маресьев. – На девяносто девять процентов... тютелька в тютельку. Были и страх из-за разбитых ступней ног, и жгучая боль, и страшный голод... Все это хлебнул. И убитый медведь был, жертвой которого я чуть не стал. Мне иногда говорят: как же ты голодал, если столько медвежатины подвалило. Эх, знать бы, что придется тащиться 18 суток. И остальные картинки, клянусь, – с натуры. Что рассказал Борису Полевому, то он и написал».
Остается еще предположить, что все это – плод творчества журналиста, бравшего интервью (а на то смахивает).
Поисковик Морзунов на основе вновь обнародованных документов утверждает, что при падении ноги у Маресьева разбиты не были, а он позже отморозил их в промокших унтах (о чем, собственно, как мы видели выше, свидетельствовал и сам летчик – Робинзон поневоле). И косолапый шатун – весьма сомнительно, хотя, как отмечает Морзунов, «медведи в здешних лесах – не редкость». То, что медведя не было, подтверждает тот факт, что изрядно оголодавший пилот не вернулся к богатому источнику пищи, что должен был сделать инстинктивно.
Сыну же Алексей Маресьев не мог долго признаться в силу своих замечательных моральных качеств, одно из которых было – «жить не по лжи». Скажем, в 1967-м во время посещения 641-го истребительного авиаполка (бывшего 63-го гиап) в Бесовце, Карелия, Маресьев размышлял в беседе с замполитом и действующим пилотом Анатолием Константиновичем Сульяновым (в будущем генерал-майор авиации и литератор): «Отчего гибли летчики в войну? Отвечаю, Анатолий: нарушение летных правил в полете, страх, тщеславие, гордыня, излишняя самоуверенность, зависть. Неукротимое желание побольше сбить вражеских самолетов в ущерб соблюдения места в воздушном бою… Ведомый летчик обязан прикрывать ведущего! Во что бы то ни стало! А иные… эх!..» Да в 1967-м за такую правду в кругу военных пилотов даже его, прославленного Маресьева, по головке бы не погладили, во всяком случае, по партийной линии точно бы отменно пропесочили!
Так что очевидно, что, нападай на него медведь в реальности, Алексей Петрович не преминул бы отметить эту «многопамятную встречу» в своем рассказе для ученых в 1943 году. Но в стенограмме рассказа Маресьева 1943 года зафиксированы только «горсть муравьев и пол-ящерицы», коих ему удалось «добыть и снедать»...
Закономерен вопрос, что меняет открытие поисковиков в наших представлениях о подвиге Маресьева?
– Полагаю, что нет никаких причин как-то переосмысливать случившееся с Маресьевым в 1942 году, – убежден руководитель НООО «Поисковый отряд «Находка» Сергей Морзунов. – Ведь то, что описал Борис Полевой, – это во многом художественный вымысел. Не переосмысливаем же мы исторические факты Отечественной войны 1812 года на основе эпопеи Льва Толстого «Война и мир». Но в истинных подробностях представлять себе тот 18-суточный путь, который проделал раненый летчик до того момента, когда его нашли у деревни Плав местные жители, наверное, необходимо. Жаль, «Повесть о настоящем человеке» ныне не изучают в школе, а интересный, весьма поучительный мог бы получиться урок!
То есть, говоря прямо, подвиг выжившего в таких условиях Героя видится еще более величественным, чем это столь драматично описано в знаменитой книге. Недаром говорится, что правда всегда страшнее вымысла.
ЯК-1 СТАЛ ЗАПЧАСТЯМИ И МЕТАЛЛОЛОМОМ
«От самолета осталась только одна кабина и хвост – все разлетелось в разные стороны», – зафиксировано в стенограмме беседы с Маресьевым с его слов в 1943 году. Эти «кабину и хвост» месяца через полтора после падения истребителя и обнаружили – согласно найденным в архиве поисковиком Александром Морзуновым двум актам: от 30 мая 1942 года – на списание самолета Як-1 №4649, на котором летал «мл [адший]. лейтенант Маресьев»; и от 22 мая того же года – о передаче пехотинцами его обломков 60-му РАБ (району авиационного базирования).
По мнению Морзунова, это значит, что куски разлетевшегося в падении в разные стороны истребителя тогда же были собраны и вывезены с места падения: «Судя по акту передачи, трофейная команда собрала там все до единого патрона». Конкретно читаем в двух пунктах этого рукописного документа (стилистика сохранена):
«[…] 7 Боеприпасов БС (правильнее УБС или УБ – 12,7-мм авиационный пулемет Универсальный Березина-синхронный. – В.З.) сто четыре
8 Боеприпасов к авиапушке Як-1 – сто восемьдесят […]»
Только не стоит спешить судить, что Маресьева выбили из боя с хорошим огневым запасом вооружения его Яка. Действительно, боекомплект УБС составлял 200 патронов, двух 20 мм мотор-пушек ШВАК – по 120 снарядов для каждой. Однако не забудем, что в том бою 5 апреля 1942 года, прежде чем быть сбитым, Маресьев поджег два вражеских транспортных Ю-52. Так что, подстреленный, он вынужденно выходил из воздушного боя отнюдь не «сухим».
Кстати, это еще одно существенное расхождение с книгой Полевого, который описал, как Маресьев, увлекшись «юнкерсами», в пылу боя израсходовал по ним весь боезапас, при этом не раз и не два промазал (что свидетельствует о непрофессионализме пилота, каковым Маресьев как раз не был).
Иными словами, самолета Маресьева, поиски которого в десятке мест организовывало Российское военно-историческое общество (РВИО) в 2015–2016 годах в преддверии 100-летнего юбилея легендарного аса и 75-летия его подвига, – «того самого» маресьевского истребителя Як-1 – давно не существует.
Дотошный Александр Морзунов поделился с обозревателем «НВО» своим пониманием того, почему в апреле 1942-го поиски летчика с «кукурузника» У-2 не дали результатов. Ответ – в акте о передаче Яка 60-му РАБ, в котором указаны точные координаты места, где он был обнаружен: «Як-1 №4649 сев [ернее]. д [еревни]. Рабежа 4 км отм [етка]. 238,2». Если эту точку нанести на карту Северо-Западного фронта с оперативной обстановкой на 10 апреля 1942 года, то есть на пятый день после того, как Маресьев совершил вынужденную посадку на лес, то видно, что его «ястребок» упал в районе, плотно насыщенном нашими войсками. Поэтому У-2 скорее всего сюда даже не залетал, полагаясь, что там его и пехота обнаружит.
Как сообщила по запросу «НВО» первый замглавы администрации Демянского муниципального района Нина Анатольевна Михалева, «в данный момент в деревне Рабежа постоянно никто не проживает, в летний период приезжают дачники» (а в 1940 году здесь проживало не более 150 человек). По описанию Морзунова, нынешняя Рабежа – это заколоченные покосившиеся избы и убитый временем и воинствующим безбожием храм Живоначальной Троицы, величественный в 1700–1800 годах. Однако, следуя к месту «начала» подвига Маресьева, нельзя не поклониться братским могилам 560 советских воинов, похороненных здесь в 1941–1943 годах; имена 106 из них неизвестны. По информации Михалевой, «благоустройством захоронений занимается администрация Полновского сельского поселения».
Отметка 238,2 в четырех километрах от Рабежи обозначена четырехногой металлической пирамидой с табличкой: «Геодезический пункт, охраняется государством». Близ нее с помощью квадрокоптера вскоре и определили место, куда мог направлять свой самолет Алексей Маресьев, ведя его на вынужденную посадку. Не ошиблись. Здесь еще растут сразу несколько крупных деревьев со срезанными верхушками – будто кто-то их когда-то огромной ладонью каратиста срубил по наклонной. Наверное, в начале апреля 1942-го эти деревья были сравнительно молодыми.
Поисковик Морзунов все же прошелся здесь металлоискателем. Сначала было «тихо», а на широкой поляне прибор выдал характерный звук. Неужто не замеченный в мае 1942-го и оставленный здесь обломок маресьевского Яка?! Вот удача! Но под слоем дерна, подцепленного лопатой, оказалась… подкова, вернее, ее обломок. Морзунов распознал ее как «зимнюю, с шипами» и предположил, что «может, обломки самолета отсюда на телегах увозили – грузовики-то здесь, в болоте, завязнут»...
Что же сталось тогда с разбитым самолетом Маресьева? «Его утилизировали по стандартной процедуре, – говорит Морзунов. – Как и любой другой упавший и разбившийся Як или ЛаГГ, отправили в ремонтные мастерские, разобрали, что пригождалось – пускали на запчасти для других машин… Ведь кто ж предполагал 25 мая 1942 года, когда маресьевский разбитый самолет вывозили с места падения, что через пять лет его пилот станет столь знаменит?»
Остается вопрос, почему до Морзунова столь длительное время в процитированные выше акты и отчеты не удосужился заглянуть хотя бы один из профессиональных историков или участников поиска самолета легендарного пилота? Сам нашедший эти архивные бумаги утверждает, что они лежали, в общем-то, на поверхности. Но фокус в том, что никому не пришло в голову порыться не только в документах авиачастей, но и в архивных делах сухопутчиков…
ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД, 5 апреля. /ТАСС/. Группа энтузиастов в составе новгородских поисковиков отряда «Находка» и членов «Клуба лидеров» впервые повторили путь советского летчика-истребителя Алексея Маресьева , которого сбили в воздушном бою в 1942 году. Он 18 суток добирался ползком до линии фронта. Участники похода прошли пешком те 20 км, которые преодолел Маресьев, сообщил ТАСС в четверг командир поискового отряда «Находка» Александр Морзунов.
"После того как отряд «Находка» обнаружил место падения самолета Маресьева, стал понятен сам маршрут", - отметил он.
"Первым на этой тропе был, конечно, Маресьев, но у нас возникла мысль - пройти самим, испытать это на себе. Ведь никто не мог ответить на вопрос, в каких условиях Маресьев добирался от одной точки в другую, насколько это было трудно. Это ни в коем случае не повторение и не подобие подвига, мы только слегка прикоснулись к истории, прошли в итоге 20 км", - рассказал Морзунов.
Группа из 13 человек стартовала в 4 км от деревни Рабежа Демянского района, где и был сбит самолет лейтенанта Алексея Маресьева. Завершился поход возле деревни Плав Валдайского района - в этом месте летчика в апреле 1942 года обнаружили местные жители.
По словам командира отряда, группа предполагала, что дорога займет всего несколько часов, но в условиях леса идти по отметкам навигатора оказалось невозможно.
"Мы изначально измерили маршрут навигатором, получилось всего около 6 км. Засомневались и поняли, что вряд ли Маресьев шел по болоту, скорее всего вдоль него, по краю леса - так получилось около 10 км. Когда мы, в конце концов, прошли, получились все 20 км, потому что в лесу по прямой идти не получается", - рассказал командир поискового отряда. По его словам, дорогу, которой добирался до деревни Алексей Маресьев, группа преодолевала примерно сутки.
Проверить себя
По словам Морзунова, условия похода были приближены к тем, в которых находился Маресьев. На участниках была теплая одежда, с собой - только спички и ножи, еду не брали, а чтобы попить воды - топили снег. «Когда дошли до места, где решили ночевать, нарезали веток, лапника елочного, постелили, на нем и спали. Мы специально не брали спортсменов - Маресьев спортсменом не был, - и мы хотели понять, может ли простой человек, оказавшийся в такой ситуации, выжить. Поход был тяжелым, но все выдержали», - отметил Морзунов.
Помимо задачи проверить себя, этим походом они хотели отдать дань уважения легендарному летчику. «Предполагалось, что будет немного легче поход, но он был действительно тяжелым. Думаю, всем, кто его прошел, это запомнится надолго. Конечно, то, что мы сделали - это не тот подвиг, но мышцы вспоминают каждый шаг, каждый куст, за который цеплялся», - рассказал командир отряда.
Алексей Маресьев - советский летчик, которого подбили в воздушном бою в 1942 году. Получив, ранения ног, он совершил вынужденную посадку на территории, занятой немецкими войсками. Маресьев 18 суток ползком добирался до линии фронта, откуда был отправлен в госпиталь и перенес ампутацию обеих ног, после чего вновь отправился на фронт летчиком-истребителем. Впоследствии подвиг Алексея Маресьева стал основой сюжета «Повести о настоящем человеке»
«Я буду летать!» — раньше о Маресьеве знал каждый. Как о человеке беспримерного мужества и упорства. Он возвышал, вдохновлял своим примером. Он, наверное, многих просто спас. Когда судьба бьет наотмашь и, кажется, жизнь теряет смысл — а как Маресьев?..
В общем, знают о Маресьеве и сегодня, но хорошо бы напоминать. И вот вышла в свет книга Валерия ПОРОХОВНИКОВА «Всегда в полёте». Она посвящается 75-летию подвига летчика-истребителя Алексея Петровича Маресьева.
Валерий Савельевич живет в Валдае, давно пишет военную историю своего района. Уже вышло шесть книг документальной прозы. Как было не написать и о Маресьеве? Путь к людям летчика, упавшего с самолетом в лесу, закончился в нескольких километрах от валдайской деревни Плав. Его нашли местные жители.
«Наделали вы делов с книгой, — сказал как-то Маресьев Полевому. — Житья не стало, хоть гримируйся...».
Всех дел не переделать, осталось что-то и после Полевого. Повесть — биографическая, но Полевой все-таки — не биограф Маресьева. Что-то недосказано, где-то присутствует литературный вымысел.
А Валерий Пороховников — документалист. Он работает с архивами. И, кстати, нашел не один документ, не одну справку биографического характера, ранее неизвестные. Собирает воспоминания сослуживцев, друзей, родных, как в данном случае. А также публикации о герое книги. Вместе взятое это создает выпуклый образ в максимальном приближении к личности большого, настоящего Человека. «Всегда в полете» — это книга не только о подвиге, не только о войне. Это — вся жизнь Алексея Петровича Маресьева.
1941-й. Боевое крещение под Кривым Рогом.
1942-й. 580-й ИАП, где служит младший лейтенант Маресьев, участвует в Демянском сражении. Звено истребителей ЯК-1, ведомое Маресьевым, сопровождает штурмовики — ИЛы. Маресьев лично сбивает два транспортных самолета противника — Ю-52. И не возвращается на базу.
Валерий Пороховников включил в свою книгу интереснейшее интервью Алексея Маресьева — фронтовое, 1943 года. «Непричесанный рассказ летчика» впервые был опубликован в журнале «Родина».
Алексей Маресьев утверждает, что был сбит 4 апреля. В архивной справке-акте о списании самолета значится 5-е число. Один из участников того боя в своем донесении на имя комполка вообще называл 1-е.
Когда самолет задел макушку дерева, машина перевернулась колесами вверх. Ремни порвались, летчика выбросило из кабины, и он упал с высоты примерно 30 метров. Ветви ели спасли его, но все равно удар был очень силен. Когда очнулся, его преследовали галлюцинации: смотрел в лес и ясно видел самолеты, людей. Звал — никого.
«Я так и блудил, — рассказывал Алексей Маресьев. — Шел, ложился, потом снова шел. (...) И такая история со мной продолжалась суток 10-11, когда галлюцинация у меня прошла».
Больше двух недель без единой крошки хлеба во рту.
Он не догадывался, что обморозил ноги. Думал, что не может идти, потому что ослаб.
На 18-е сутки обессиленный летчик прилег под деревом. Вдруг — сильный треск. Зверь? Еще оставались два патрона. Поднял пистолет. А перед ним — человек.
Из деревни прислали телегу с лошадью. Поселили у Вихровых. Накормили, помыли в баньке.
«Очень хорошие люди оказались, — говорил Маресьев. — Очень жалею, что не могу поддерживать с ними связь».
Через двое суток его забрали военные. «...посадили на табуретку. А я с нее упал». Пролечился в передвижном госпитале, сказали, что отправят в глубокий тыл. Для начала отвезли в Валдай, где ходили санитарные поезда. Там и нашел его хороший товарищ, командир эскадрильи Андрей Дегтяренко: «Чего ты лежишь?». Долго искал, прилетел бы на несколько дней позже, может, и не было бы уже на свете его Алексея. Видя, что дела друга совсем плохи, Дегтяренко разругался с врачами, усадил Алексея в кабину, привязал и полетел в часть. На следующий день Маресьева посадили на санитарный поезд и отправили в Москву.
Скажи мне, где твой друг?
Поисковики пытались найти самолет Маресьева. Или хотя бы что-нибудь, от него оставшееся.
— К нам уже до десяти экспедиций за сезон стало приезжать, — говорит командир демянского отряда «Находка» Александр МОРЗУНОВ.
Искал и он сам. А нашел не металл — бумажку. И сразу многое стало понятно, а что-то предстало в несколько ином свете.
Ранее в архивах был найден документ, из которого следовало, что 30 мая 1942 года самолет 4649 был списан. При этом комиссия не имела возможности его осмотреть — машину не нашли. Но говорилось, что пилотировал этот ЯК-1 Алексей Маресьев. И что он упал в лесу.
Конечная точка выхода Маресьева — окрестности деревни, где его подобрали местные жители, — мало чем могла помочь. По какому маршруту он передвигался к Плаву? Квадрат для поиска был очень велик.
Второй найденный архивный документ оказался настоящей удачей, четко указав на точку падения. Это была справка из архива пехотного полка. Почему не авиационного? По территориальной принадлежности, видимо.
— Снег сошел, и у себя в расположении пехотинцы обнаружили несколько сбитых советских самолетов, — продолжает Александр Морзунов. — Вызвали представителей 60-го района авиационного базирования и передали им эти машины. В том числе борт 4649. А в документации пехотного полка осталась запись, свидетельствующая, что этот ЯК-1 был обнаружен в четырех километрах севернее деревни Рабежа, у отметки 238,2 метра.
>
На этой высотке и сейчас стоит геодезический знак. Получается, что самолет Маресьева рухнул в 150 метрах от дороги. Он мог через полчаса сидеть в теплой землянке. Но выбрал единственное направление, где не было людей — ни солдат, ни местных.
Александр Петрович не спешил делиться своим открытием. В наше время достаточно желающих развенчивать и ниспровергать. С другой стороны, любой здравомыслящий человек может задать себе вопрос, а куда он сам пошел бы, упав с 30-метровой высоты и получив ушиб головы? Это, если угодно, судьба. Но очень мужественный человек Алексей Маресьев ее переупрямил, положил на лопатки.
В этой истории, как считает Александр Морзунов, теперь осталось лишь одно белое пятно. Под Демянском пропал без вести Герой Советского Союза Дегтяренко — друг Маресьева. Тот самый летчик, летавший за ним в Валдай. Очень хочется найти, где прервался его полет.
Демянским поисковикам удалось найти родственников Андрея Николаевича. Кто в Донецке, кто в Ростове, кто во Владимире. Они приезжали в Демянск, встречались здесь с Виктором Маресьевым — сыном знаменитого летчика. Было очень душевно и трогательно. Виктор Алексеевич передал в дар средней школе Демянска дорогие реликвии — личные вещи отца.
Возле геодезического знака, что на высоте 238,2, с помощью Российского военно-исторического общества планируется установить стелу.
Его именем называли школы, улицы и даже небесные тела - малая планета № 2173 в астрономическом каталоге обозначена как Maresjev. Всё это вполне заслуженно. Но есть одно место, которое, наверное, достойно носить это имя с бо`льшим правом, чем прочие.
Официально оно не называется никак. Просто небольшой пятачок у лесной дороги. Местные жители говорят о нём: «Пошли на Маресьева?», «Грибы брали за Маресьевым», «Меня тогда на Маресьеве медведь напугал...» Находится оно километрах в 5 от деревни Плав Валдайского района Новгородской области. Именно там в апреле 1942 г. был найден сбитый лётчик 580-го истребительного авиаполка Алексей Маресьев.
Правда на правду
О подвиге Маресьева мы, конечно, помним. Его самолёт был сбит в бою. Аварийная посадка. Раздроблены ступни. Ползком пробирался через болото и лес по снегу. Найден местными жителями. Госпиталь. Ампутация обеих ног. Дальше - почти фантастика. Возврат в строй. Полёты с протезами. Сбитые фашисты. Триумф.
Однако всё это, к сожалению, память инерции. Повесть Бориса Полевого сегодня изъята из школьной программы. Научной биографии Алексея Маресьева так и не создано. Возможно, к его 100-летию покажут старый советский фильм с Павлом Кадочниковым в главной роли. Пожалуй, всё. Или нет?
Лётчики перед боевым вылетом, 1944 г. Слева - Алексей Маресьев, получив звание Героя, он сдавал лётные зачёты как все остальные. Фото: РИА Новости
«Тебе как рассказать? Как у Полевого или как по правде было? - Виктор Александрович Вихров , сын того самого парня, что спасал Маресьева, готов к обстоятельному разговору. - Полевой, он, конечно, важно написал. Только батька по-другому рассказывал. Маресьев не шесть дней у нас в доме лежал, а только два, на третий его увезли. И не на самолёте, а на двуколке. Приехали двое и забрали, а батьке велели помалкивать про это дело. Вдруг тот лётчик - немецкий шпион. А кому рассказывать? Всё равно деревню почти всю тогда выселили, считай, только дедка мой Михайла и остался, вроде как присматривать».
Память о Маресьеве в деревне Плав жива, и она существенно отличается от того, что написано в книге Полевого. Нет, его здесь уважают, а «Повесть о настоящем человеке» читают и любят. Но на своём стоят крепко.
«Вранья вокруг Маресьева много, - продолжает Виктор Александрович. - Вот читал я раз, что, дескать, Маресьев сначала шёл, а уж потом полз. Ага, шёл! Ведь он падал, ноги-то ему раздробило, ступни. Как же он мог идти, если ему и не ступить? Так он и полз все 18 дней!»
Расхождения с книгой Полевого и впрямь есть. Скажем, деревню никакие оккупанты не сжигали - фронт до неё попросту не дошёл. Приземлился лётчик не в тылу врага, а на советской территории. Да и нашли его не малолетние сорванцы, как написано у Полевого.
Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев. 1974 год Фото: РИА Новости
«Батьке-то моему тогда уж 19 лет было, начисто комиссованный после ранения - на левой руке ему все пальцы миной под Новгородом оторвало. Ну а тогда как раз в апреле один дед из соседнего села шёл по лесу. Слышит, в лесу кто-то кричит. Подойти побоялся - до фронта всего 11 км. Мало ли кто - подойдёшь, так потом и домой не вернёшься. Однако пришёл в деревню к нам и сказал про чужого человека в лесу. И вот пошли дедка мой и батька и Серёга Малин, сосед. Нашли его, вытащили. А там метров 60 было от дороги - дикий лес. Запрягли лошадь, притащили сюда... А лежал он вот прямо здесь, у печки. Кровать у нас была старинная, клёпаная. Её потом в музей забрали. Вот на ней и лежал. Дедка его носил в зипуне в баню...»
Незаросшая тропа
Баня, где отпаривали раненого Маресьева, сохранилась. Несколько лет назад её перенесли из огорода, где она была в те времена, поближе к озеру. Но всё остальное - то самое, настоящее. Солидный сруб, очень внушительный котёл, печь-каменка. Топится, как и прежде, по-чёрному.
«Вшей на нём было - что ты... Вся одежда как есть шевелилась, будто живая. И отощавши страшно - его не только дедка носил, его и тётка на руки подымала. Весу в нём было, как в пушинке... А что ж ты хотел? 18 суток не евши почти - снег да клюква. Про то, что ежа съел, - это неправда. Про ящерицу знаю. Да и ту только надкусил. Батька рассказывал, что она Маресьеву лапкой в рот упёрлась - живая то есть была. Вот он дальше-то и не смог - жутко стало... Да ты сам-то на Маресьева ходил?»
В этой бане весной 1942 г. мыли и отпаривали истощённого и обовевшего Маресьева. Рядом сын человека, который спас лётчика. Фото: АиФ/ Константин Кудряшов
С Маресьева я вернулся примерно час назад. И, если бы меня не провожал староста деревни, дорогу бы туда не отыскал ни за что. Это раньше «Тропа Маресьева» была занесена в туристические справочники Валдая. Сейчас её обходят вниманием.
Вернее, обходили. Потому что совсем недавно место, где нашли лётчика, серьёзно изменилось.
Новый обелиск на месте, где нашли лётчика. Фото: АиФ/ Константин Кудряшов
«Старая плита была с ошибкой, - говорит глава Едровского сельского поселения, куда входит и деревня Плав, Сергей Моденков . - Почему-то на ней указали, что дело было в феврале 1942 г., хотя по-настоящему - в апреле. Да и странно как-то всё это выглядело - почему плита? Не могила ведь, а, наоборот, считай, место второго рождения. Так что теперь вместо неё обелиск. Правда, винт неправильный - это я и сам знаю. Надо бы трёхлопастной, как у тех самолётов... Ну да ладно, это можно поправить».
И поправят - я верю. Потому что при мне «на Маресьева» начали вести настоящую дорогу. Не асфальт и не бетонку. Обычный грейдер. Но всё-таки начали. Ради чего, собственно, сюда и явился Сергей Моденков. Который, к слову, как мне потом рассказали, сам тащил к новому обелиску тот самый неправильный винт. На руках. Пешком.
«Эту дорогу мы планировали уже давно, и никакой показухи к столетию Маресьева нет, - говорит глава Валдайского района Юрий Стадэ . - Если бы была показуха, то стали бы мы хвалиться грунтовкой? Да и эту дорогу доведём только до леса, где начинается старая колея. Вот года через два-три, может, и сделаем что посерьёзнее. Главное ведь не асфальт, а чтобы люди помнили. Я сам местный, валдайский, был здесь в детстве дважды. Нынешние наши ребята, местные школьники, тоже, наверное, помнят про Маресьева. Насчёт остальных не знаю...»
Я тоже. Зато знаю одно. Сам Алексей Маресьев никогда не приезжал в эти места. По свидетельствам родных, ему даже при воспоминании о них становилось не по себе. Но он имел на это полное право. Мы такого права - не ездить и забывать - не имеем.
Мечта
Алексей Маресьев родился 20 мая 1916 года в городе Камышине Саратовской губернии. «Трое братьев у меня старших, - рассказывает А. П. Маресьев - Так вот они умные. А я, младший, в летчики пошел». Причем, случилось это не благодаря, а вопреки. В детстве я был похож на китайца, потому, что годами болел малярией». С таким здоровьем, ни о каком летном училище не могло быть и речи. В 1934 году райком комсомола направляет его на строительство Комсомольска-на-Амуре. «Разгорячился я тогда, крепко разозлился. Не поеду, документы в МАИ отправил. А у них разговор короткий: „Не поедешь? Клади на стол комсомольский билет". Ну, я и выложил. Мать у меня идейная была - плакала, когда узнала, причитала. Но все, к счастью, обошлось». Алексей успокоил мать и бросился в комсомольскую ячейку.
Сам А. П. Маресьев вспоминал: «Неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, не отправься я все-таки на Дальний Восток. Когда перед отъездом я проходил медкомиссию, ко мне подошла женщина-врач и так по-матерински сказала: Алеша, ты, конечно, можешь не ехать. Но знай: если ты одной ногой ступишь на ту землю, все твои болезни пройдут. Я и подумал, что раз смогу выздороветь, то и летчиком стану. Так оно и получилось». В Комсомольске-на-Амуре Алексей сначала работал рядовым лесорубом, затем токарем, по специальности; занимался в аэроклубе. В 1937 призван в РККА, в 12-ый авиапогранотряд на о. Сахалин. Затем направлен в Батайское авиационное училище им. А. Серова, которое закончил в 1940 году в звании младшего лейтенанта, и оставлен там инструктором. Там же, в Батайске, встретил войну.
Боевой путь А. П. Маресьева на Северо-Западном фронте
Войну А. П. Маресьев встречает в составе 296-го ИАП. К этому времени он осваивает истребитель И-16. Первый боевой вылет совершил 23 августа 1941 года в районе Кривого Рога, а первый воздушный бой провел в районе Днепродзерджинска. «Полетели на разведку звеном: А. Костыгов, Н. Демидов и А. Маресьев. В бою А.Маресьев бросился на выручку Н.Демидова, „мессершмитты" покинули поле боя». Поздней осенью А.Маресьев направлен в г. Куйбышев переучиваться на Як-1. В начале 1942 года, уже в составе 580-го ИАП на Северо-Западном фронте. Здесь, в небе над Демянским выступом, Алексей записал на свой боевой счет первый сбитый самолет - транспортник Ju-52. К концу марта 1942 года А. Маресьев увеличил счет сбитых фашистских самолетов до четырех (некоторые источники указывают на 6 побед, - возможно, с учетом групповых). Весной 1942 года 580-й ИАП А. П. Маресьева базировался на аэродроме вблизи деревни Макарово и участвовал в известном в истории Великой Отечественной войны Демянском сражении.
Чтобы точно представить себе обстоятельства боевого пути героя, остановимся подробнее на Демянской операции. Демянск - маленький поселок в Новгородской области. Здесь с января 1942 г. по февраль 1943 г. происходили бои между 16-й немецкой армией (командующий генерал Э.Буш) и войсками Северо-Западного фронта (командовали генерал П. А. Курочкин, затем маршал С. К. Тимошенко). Битва за Демянск началась с проведения Демянской наступательной операции (7 января - 25 мая 1942 г.). В ходе наступления войск Северо-Западного фронта (генерал П. А. Курочкин) в районе Демянска, 6 немецких дивизий общей численностью до 100 тыс. человек оказались в «котле». Окруженные подразделения не сдались и два месяца упорно оборонялись, снабжаясь по воздуху.
Это была одна из наиболее масштабных и успешных немецких воздушно-транспортных операций. Чтобы удержать оборону, окруженным немецким частям необходимо было непрерывное снабжение боеприпасами, продовольствием. Для этого требовалось ежесуточно доставлять в «котел» не менее 300 тонн различных грузов. Немецким летчикам это удавалось. Основные немецкие аэродромы «Псков - Южный Село», «Остров» и «Псков - Западный», аэродромы Риги и Двинска, аэродром «Дно». Условия базирования в самом «котле» были значительно хуже. В наличии имелось только две площадки - «Демянск» и «Пески». Причем, даже более крупный Демянский - не мог принять одновременно более 30 машин, а аэродром «Пески» более 10 машин. Сесть на эти полосы шириной всего 30 метров могли лишь самые опытные пилоты. Обе площадки могли использоваться только днем. Из данных материалов, нам, исследующим этот вопрос с точки зрения боевого пути А.Маресьева, становится понятно, насколько опытными были немецкие летчики, с которыми пришлось сражаться нашему герою. Конец марта - начало апреля 1942 г. характеризуется контрнаступлением окруженных фашистов. С целью освободить окруженные дивизии немецкие войска начали наступление из района юго-западнее Старой Руссы. В это время советская авиация еще не могла обеспечить господство в воздухе: современных самолетов не хватало. О том, насколько важно для немцев было Демянское сражение, говорит тот факт, что кроме обычных наград, немецкие военнослужащие, участвовавшие в демянской и холмской эпопеях, награждались специальными памятными знаками - нарукавными щитами - «Холмский щит» и «Демянский щит».
Ко времени своего трагического вылета А. Маресьев уничтожил 4 вражеских самолета, и все они сбиты в Демянском котле. После проведенного исследования, можно сделать вывод, А. Маресьев был летчиком-асом, и количество сбитых им самолетов (потери немцев за весь период-262 самолета) подтверждает данный вывод. Сам А. П. Маресьев так оценивает мастерство немецких летчиков: «Их мастерство очень высокое. Они воевали не слабее, чем мы». 4 апреля 1942 г. А. П. Маресьев встретился с превосходящими силами противника и не смог спастись - его самолет был подбит. Мы выяснили, что в немецких сводках существует следующая информация: 4 апреля 1942 года оберлейтенант В.Брауэр командир 9-й эскадрильи 3-й истребительной эскадры Люфтваффе на Bf-109°F-4 сбил советского летчика. Предположительно, именно этот летчик сбил Як-1 580-го ИАП, который пилотировал А. Маресьев.
Як-1 Алексея Петровича разбился при аварийной посадке. При падении летчику раздробило ноги, и он 18 суток полз к своим по заснеженному лесу. «В начале апреля 1942 года,- вспоминал Алексей Петрович, - в воздушном бою под Демянском фашисты подбили мой самолет, и он стремительно пошел вниз. Деревья несколько смягчили удар о землю. Выброшенный из машины, я упал в сугроб и потерял сознание. Спустя некоторое время леденящий холод заставил меня очнуться. Кругом белым-бело, полное безлюдье. Лес точно застыл от мороза. Я понял, что нахожусь в тылу врага (не знал тогда, что фронт находился рядом). Первая же попытка встать на ноги заставила меня вскрикнуть от боли: обе ступни были разбиты. Это был тяжелый момент, но я решил пробиваться на восток к своим. Этот путь продолжался восемнадцать дней и ночей. Несмотря на голод, начавшуюся гангрену твердая мысль: Не сдаваться! - не оставляла меня. Когда силы мои почти иссякли, я стал перекатываться со спины на живот и снова на спину; когда кончились кое-какие пищевые запасы, питался весенней клюквой, нередко мхом. Часто кричал, звал на помощь». Мы провели сравнительный анализ реальных событий и литературной интерпретации Б.Полевого.
Повесть о настоящем человеке. Вымысел и реальность
В произведении Б.Полевого летчик очутился в тылу врага. Мы провели исследование и выяснили, где же проходила линия фронта. Оказалось, что в этих местах проходила она чуть западнее Плава, в 15-20 км от деревни. Таким образом, летчику не пришлось пересекать линию фронта. Изменил писатель судьбу деревни, якобы сожженной оккупантами, после чего все ее жители ушли в лес, где и жили в землянках на дальней вырубке. В деревне, на протяжении всей войны существовала советская власть. Люди не жили в землянках и последней курицы Партизаночки, которую сварили для летчика, не было. Также, А. П. Маресьев не мог проползать наши позиции с убитыми бойцами и медсестрой. Ничего такого в Черном лесу (местное название) не было. А. П. Маресьев на тот момент, летал не на И-16 как описано в книге, а на истребителе Як-1.
Внимание наше приковано к обстоятельствам жизни Маресьева, когда он, раненный, без пищи, проявляя беспримерную волю и мужество, сумел выбраться из глухого заснеженного леса. Сведений на этот счет крайне мало, большинство (из тех, кто читал книгу) уверено в правдивости событий по «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого. Мы выяснили, что повесть Б.Полевой написал по записям своего «Дневника боевых вылетов 3-й эскадрильи» содержащую рассказ 27-летнего командира звена этой эскадрильи А. П. Маресьева, летающего на истребителе после ампутации обеих ног. Остановимся на временных сроках пребывания Маресьева в лесу. В «Повести о настоящем человеке», написанной в основном с его же слов, говорится о событиях, происходивших в течение 11 суток, после которых, как отмечает Б. Полевой, летчик «счет времени потерял». Этот же срок 11 суток - был зафиксирован и в некоторых более поздних публикациях. Если же обратиться к изданному в 2000-м году биографическому справочнику Российского комитета ветеранов войны и военной службы, в котором тогда работал сам А.Маресьев, то в нем опять-таки констатируется его «18-суточная отчаянная схватка с самой смертью». Писатель реальной цифры (18 дней) не исключает, просто, как бы отодвигает ее на второй план, а на первом - немыслимая мука героя и мужество ее преодоления.
Мы попытались разобраться, кто же нашел советского летчика. По книге, на летчика наткнулись двое подростков собиравших хворост. Затем они, вместе с дедом Михайлой перевезли раненого в дом на санях. В реальной жизни Алексею Петровичу действительно пришлось ползти 18 суток к своим. И уже совсем обессиленный, он выполз на перекресток двух лесных дорог. Одна из них вела из деревни Плав к лесному озеру, а вторая в деревню Рабежа. Проблема заключалась в том, что воспоминания нашедших А. П. Маресьева очень противоречивы.
По словам жены А.Вихрова - Александры Петровны в 2005 г. история обнаружения А. П. Маресьева сильно отличается от книжной версии: «В это время из Рабежи в Плав шел местный житель. Летчика он не видел, так как Маресьев уже даже сесть не мог, сил не хватало. Он лежал в сугробе, но идущего мужика увидел и окликнул. Местный, увидев человека в военной форме, испугался и убежал. Прибежав в Плав, он нашел деда Михайлу и сказал, что в лесу какой-то человек в форме в снегу затаился. Дед Михайла стал спрашивать, чья форма на военном, но, не добившись ничего внятного, пошел пешком к указанному месту и увидев человека в советской форме спросил летчика кто он и откуда. Алексей Петрович ответил, что его сбили, что он советский летчик и у него сломаны обе ноги. Дед Михайла потребовал вынуть пистолет из кобуры и кинуть в сторону. Летчик это сделал. Затем дед Михайла подошел, проверил документы и сказал, что сходит за лошадью с санями, чтобы отвезти летчика в деревню. Перед тем как пойти за лошадью, он сделал из елового лапника настил и уложил летчика на него. Забрав в деревне сани, дед Михайла взял в подмогу двоих - Сергея Малина и своего сына Александра. Втроем они погрузили летчика на сани, укутали в тулуп и привезли в деревню». Сергей Малин и Александр Вихров, (будущий муж Александры Петровны) выведены в повести Б.Полевого под именами «Серенька» и «рыженький Федька». Это были, однако, не подростки, как окрестил их в своей повести Борис Полевой. В статьях газеты «Валдай» мы обнаружили, что Сергей в это время был бригадиром в местном колхозе, он же отвечал за охрану деревни и окружающей ее местности, осенью ему предстояло идти в армию. Александр Вихров уже участвовал к тому времени в обороне Новгорода, был дважды ранен. Раненного летчика приютил Михаил Алексеевич Вихров, колхозный конюх («дед Михайла»). То есть мы видим, что в жизни все было гораздо драматичнее, чем в книге.
Следующее воспоминание, найденное нами, отличается от рассказа Александры Петровны. Сергей Петрович Малин, непосредственный участник событий осенью 1978 года рассказал: «Из всего, что написано в известной книге Полевого о встрече в лесу с летчиком Маресьевым, о том, какой она была, и что за ней последовало, правдой является одно: она действительно имела место приблизительно в пяти километрах от нашей деревни. Мы с Сашей, решив проверить ходившие по деревне слухи, пошли к тому месту, где кто-то из наших односельчан слышал человеческих голос. Было в тот день не по-весеннему холодно. Да и опасно вглубь леса идти - от наших-то мест не так уж далеко было до фронта. Пошли, однако. Нашли мы летчика в беспомощном состоянии, он лежал на снегу почти рядом с дорогой и лесной вырубкой. Был сильно исхудавший, еле говорил, не мог самостоятельно передвигаться. Убедившись, что мы - свои, советские и что немцев здесь нет, летчик объяснил, кто он такой, передал нам свои документы, планшетку, табельное оружие и попросил помочь добраться до деревни. Помню, мы перенесли его поближе к дороге, Саша остался, а я сбегал за подводой. По дороге в деревню летчик все время тихо стонал, а мы, видя, в каком состоянии oн находится, старались не беспокоить eгo своими расспросами». Мы выяснили, что первым, кто наткнулся на летчика, и о ком рассказывала Александра Петровна Вихрова, «был дед Матвеич из соседней деревушки Кувшины, который и рассказал „о чужом в лесу" М. А. Вихрову». Становится понятно, что именно семья Вихровых была инициатором поисков летчика, в этой семье он и оставался около двух суток.
Летчика хотели поместить в самой большой избе, но хозяева отказались. Они боялись, что найденный - шпион. Тогда, А. П. Маресьева расположила в своей маленькой избе семья Вихровых. Здесь он находился не шесть дней, как у Б.Полевого, а всего два дня. М. А. Вихров с женой и дочкой окружили заботой раненого летчика, ведь известно, что русское милосердие не знает ни страха, ни границ. О том, что происходило в то время, вспоминает дочь М. А. Вихрова Ольга: «Привезли летчика из леса страшно худого с опухшими и обмороженными ногами. Одежда на нем была вся завшивлена. Отец мой, растопил баньку, и туда потом отнесли на одеяле летчика. Там его раздели, унты пришлось разрезать, помыли и переодели в чистое белье. Из бани в дом отец перенес его на спине: справился сам, так как после стольких дней голодания летчик весил „как пушинка". Положили его возле окон на широкие деревянные полати, хорошо укутали, дали крепкого чая с медом. Ему стало легче. А он меня почему-то звал Варей. Мне же в ту пору исполнилось уже 25 лет, жила со мной трехлетняя дочка, муж воевал на фронте. Запомнилось, что летчик все время просил, есть, но кормила я его понемногу - боялась, как- бы ни случился заворот кишок. Одежду его мы пропарили в печке, чтобы уничтожить вшей, потом я ее выстирала, высушила и прогладила. На второй день, когда она была готова, мы его переодели. Больные ноги смазывали гусиным салом. Отец съездил в ближайшую воинскую часть - это 17 километров от нас - в деревню Русские Новики и сообщил, что в лесу нашли живого нашего летчика. Оттуда вскоре за ним приехали военные. Алексей Петрович, правда, не хотел уезжать, но, судя по его состоянию, медлить с отправкой в госпиталь было нельзя». Летчика доставили в ближайшую воинскую санчасть, которая располагалась в десяти километрах к западу от озера Шлино в д. Овинчище, а оттуда самолетом «У-2» в госпиталь. Таково воспоминание очевидца. Еще одно воспоминание
А. П. Вихровой в 2005 г.: «Летчик был совсем тощий. Его попарили в баньке, покормили бульоном, чтобы желудок к пище начал привыкать и уложили спать на печь. Утром следующего дня, дед Михайла пошел в Рабежу, где находился штаб нашей армии, рассказывать о том, что нашли нашего летчика». Мы попытались выяснить, куда же ходил М. А. Вихров. Со слов старожилов деревни это Русские Новики. Очень интересно Александра Петровна рассказывала о разговорах с летчиком: Алексей Петрович говорил, что когда его сбили, он стал тянуть самолет в сторону Черного леса, там не было ни наших войск, ни фашистов, отсюда достаточно просто можно было выбраться к своим. Когда увидел за деревьями лед первого лесного озера, решил садиться. Двигатель уже не работал, самолет летел по инерции. Со слов Александры Петровны, Маресьев клял себя, что не рассчитал и рано выпустил шасси. Шасси погасили скорость планирования, и самолет нырнул в деревья. При падении, летчику раздробило обе ступни и голени. После этого, он 18 суток полз в сторону Плава или Рабежи. Он точно знал, что там нет немцев, и достаточно хорошо представлял себе направление и ориентиры. Александра Петровна говорила, что он несколько раз им повторял: когда часто над районом летаешь, то местность как карту читаешь. Приметы запоминаешь - это озеро такое-то, это просека туда-то. За А. П. Маресьевым приехали вечером того дня, когда дед Михайла дошел до штаба нашей армии в Рабеже. Приехали за ним не однополчане, как говорится в книге, а особисты. Забрали его в кузов грузовика и увезли. Местным сказали, что это немец и шпион. Потом уже, после войны, Алексей Петрович рассказывал Вихровым, что от долгой проверки его выручил какой-то полковник авиации, который узнал его и помог сразу определить в госпиталь.
Где пролегает тропа Маресьева?
Для военных историков и краеведов представляет несомненный интерес где произошло падение самолета. Его поисками занимались и детские поисковые отряды, и различные экспедиции. Во многих литературно-публицистических и мемуарных произведениях о А. П. Маресьеве отмечается, что летчик принял воздушный бой в районе Старой Руссы. Этого не могло быть, потому что Старая Русса находится более чем в 100 километрах от места, где был спасен А. П. Маресьев. Это заблуждение легко объясняется тем, что в Старой Руссе был сосредоточен основной военный потенциал. Трагический для А. П. Маресьева воздушный бой произошел в пределах Валдайского района. Здесь простираются глухие леса, многочисленные болота и озера. По причине полного бездорожья военные действия здесь велись ограниченно. Именно поэтому А. П. Маресьев за 18 дней не встретил ни единого человека. Путеводитель по озеру Селигер издания 1955 г., дает описание туристического похода к месту спасения А. П. Маресьева, но оговаривает, что установить точку падения самолета не представляется возможным.
Таким образом, доступным оказывается лишь конечный участок тропы Маресьева от деревни Плав до места его обнаружения. В 1955 г. отыскать эту точку можно было только по зарубкам на деревьях. На трех елях была вырезана надпись «Здесь нашли Маресьева» и пятиконечная звезда Героя. Мы выяснили, что в среде самодеятельных историков-поисковиков неоднократно высказывались идеи об организации экспедиции к месту падения самолета и, возможно, поднятия его из болота. Однако все попытки достигнуть этой точки, даже с использованием транспорта высокой проходимости, успеха не имели. К 60-летию Победы активисты движения «Молодежное Единство» из Тверской области предприняли акцию по обустройству места спасения Маресьева. Газеты сообщали: 5 мая активисты «Молодежного Единства» побывали на месте падения самолета А. Маресьева, чтобы привести площадку в порядок. На самом деле обустроено было место спасения А. П. Маресьева вблизи деревни Плав. В 2006 году группа школьников ГОУ СОШ № 89 г. Москвы приняла участие в акции, посвященной 90-летию со дня рождения легендарного летчика. Учащимся не удалось обнаружить место падения самолета.
Еще одну экспедицию «Линия фронта - 2007» мы смогли обнаружить, уже находясь в д. Плав. С помощью Н. С. Журина, жителя местной деревни и участника экспедиции мы связались с С. В. Барановым, руководителем данной экспедиции. От ее участников мы узнали, что они точно определили место падения четырех самолетов. С. В. Баранов высказал предположение, что самолет А. П. Маресьева скорее всего упал на болото Лютицкое, но чтобы найти его необходимо не менее тридцати человек с металлоискателями.
Не менее интересны его мысли о том, сколько километров мог ползти А. П. Маресьев: «Знаете, прошлой зимой, когда мы ходили на лыжах от Плава до Лютицкого, я понял, что ползти 17-18 суток по такому снегу можно километров 5-6. Я не шучу. Глубина снежного покрова в этом году была около метра, местами даже больше. Температура стабильная, оттепелей не было, и снег был не слежавшийся, а рыхлый как песок. Так вот, когда кто-то из нас падал, потеряв лыжу, то встать на месте было не возможно. Не было точки опоры. Нужно было подползать к дереву и вставать, хватаясь за ствол. И вот мы - здоровые мужики, не голодные и не раненые, обратили внимание, что при отсутствии опоры (оттолкнуться не от чего), приходиться перекатываться и на преодоление расстояния в 10 метров уходили минуты! Порой до 4-5 минут. В ситуации с А. П. Маресьевым, все отталкиваются от того, сколько суток он полз. Время впечатляющее, и, кажется, что от самолета до места, где нашли летчика, должны быть десятки километров. Так вот теперь я понимаю, что не обязательно. Жаль, мы не знаем про клюкву. В книге есть момент, а правда это или нет - неизвестно. Если действительно ел, тогда его путь пролегал по зеркалу болота Лютицкое. Больше там клюквы нигде нет. И это топографически похоже на правду».
Нас заинтересовало это предположение, и мы нашли ответ на данный вопрос: «Когда силы мои почти иссякли, я стал перекатываться со спины на живот и снова на спину; когда кончились кое-какие пищевые запасы, питался весенней клюквой, нередко мхом». Исходя из собранного нами материала можно с определенной уверенностью сделать вывод, что место падения самолета находится километрах в 6 от места, где был обнаружен А. П. Маресьев.
Маресьевский камень
Местные следопыты установили каменную плиту и мемориальную доску с надписью: «На этом месте после многодневной борьбы за жизнь был найден советский летчик Алексей Маресьев». Но вместо апреля 1942 года ошибочно указали другую дату- февраль. В преддверии 65-летия Победы, местной администрацией, рядом с памятным камнем в лесу, была установлена бронзовая доска, но фамилию летчика на ней написали с ошибкой- Мересьев. Мы обратились с предложением к Администрации города и в одно из предприятий города о новом памятном знаке для героя. УФПУИК - 4 согласился сделать указатели к памятному месту, не возражал и против новой доски, но, правда, из дерева - другого материала нет. Мы выяснили, что участники внедорожной экспедиции «Линия фронта- 2011» собираются делать обелиск на месте падения найденного ими самолета. Мы обратились к ним со своей проблемой - новый обелиск герою и получили согласие. Мы надеемся, что уже этой весной на месте будет стоять новый знак и уже без ошибок.
Война
В мае А. П. Маресьева перевезли в Москву, в госпиталь. Врачи вынуждены были ампутировать ему обе ноги в области голени из-за гангрены. Летчик заново учился ходить, уже на протезах. Мы выяснили, что в госпитале (Бабушкинский переулок, г. Москва) летчика оперировал Н. Н. Теребницкий. Когда он узнал о желании летчика летать, сказал: «Мое дело - тебя отремонтировать, а уж как там у вас получится, не
знаю. Я за то, чтобы желание твое исполнилось». Толчком к возвращению Маресьева в строй послужила история про русского летчика 1 мировой войны Прокофьева-Северского, который потерял правую ногу, но, несмотря на это, вернулся в небо. В госпитале А. П. Маресьев начал тренироваться, готовясь к тому, чтобы летать с протезами. После госпиталя в сентябре 1942 года направлен в реабилитационный центр, в подмосковную деревню Судаково. Там он действительно, как описывает Б.Полевой, учился танцевать. В начале 1943 года прошёл медкомиссию и был направлен в Ибресинскую лётную школу (Чувашская АССР).
Когда после госпиталя, вспоминал А. П. Маресьев, в моей медицинской карте написали, что годен во все рода авиации, я чувствовал себя на вершине счастья»». В феврале 1943 года совершил первый после ранения пробный вылет. Добился отправки на фронт. В июне 1943 года прибыл в 63-й ГИАП. Командир полка не отпускал на боевые задания - обстановка в небе накануне Курской битвы была крайне напряжённой, разрешали только подниматься над аэродромом в примерное время возвращения наших самолетов - для прикрытия их посадки.
А. П. Маресьев вспоминает: «Наш полк стал гвардейским, нам вручали знаки, и меня в общую шеренгу поставили. Я не участвовал ни в одном бою, а потому мне неудобно было получать гвардейский знак. Я вышел из строя и обратился к комполка - прошу отправить меня в бой, надоело летать над аэродромом. Комполка на мою резкость сказал только одно - встать в строй». Ему посочувствовал командир эскадрильи А. М. Числов и взял с собой в пару на боевой вылет. А. П. Маресьев: «Мне сопутствовала удача. Я завалил Ме-109, причем прямо на глазах комсэка. Доверие после этого ко мне возросло. Словом, Александр Числов - мой крестный отец».
20 июля 1943 года А. П. Маресьев во время воздушного боя с превосходящими силами противника спас жизни 2 советских лётчиков и сбил сразу два вражеских истребителя Fw.190. Был назначен командиром звена и заместителем командира эскадрильи. Боевая слава о Маресьеве разнеслась по всей 15-й Воздушной армии. Газета Брянского фронта «Разгром врага» в августе 1943 года опубликовала очерк о нем, но без упоминания, что летчик воюет без ног.
После завершения Курской битвы А. П. Маресьев был направлен на лечение в санаторий Востриково, один из лучших санаториев ВВС. Здесь, 24 августа 1943 года, и застал его Указ о присвоении звания Героя Советского Союза. Представляя героя к награде, командир полка Н.Иванов писал: Истинный русский патриот, он, не жалея жизни и крови, сражается против немецко-фашистских захватчиков и, несмотря на серьезный физический недостаток, добивается в воздушных боях отличных успехов. В 1944 году А. П. Маресьев согласился с предложением стать инспектором-лётчиком и перейти из боевого полка в управление Вузов ВВС. Всего за время войны совершил 86 боевых вылетов, сбил 11 самолётов врага: четыре до ранения и семь - после ранения.
После войны
С 1946 года в отставке. В послевоенное время, отчасти благодаря хрестоматийной «Повести о настоящем человеке» Бориса Полевого, был очень известен, приглашался на многие празднования. Часто организовывались встречи со школьниками, пример подвига А. П. Маресьева широко использовался для воспитания молодого поколения. Работал в Российском комитете ветеранов войны.
Кончина Алексея Петровича Маресьева
18 мая 2001 года в Театре Российской армии намечался торжественный вечер по случаю 85-летия А. П. Маресьева, но буквально за час до начала концерта у Алексея Петровича случился инфаркт, после которого он скончался. Торжественный вечер состоялся, но начался он с минуты молчания. О. М. Вихрова: «С апрельских дней 1942 года мне так и не пришлось увидеться с Алексеем Петровичем. Была возможность встретиться с ним в Москве, куда он пригласил меня на свое 85-летие. Я была тогда в театре и так ждала этой встречи. Но кто бы мог подумать, что все обернется по-другому, что праздничная церемония, после того, как нам объявили о кончине, превратится в траурную. В зале было общее оцепенение, многие выходили потом на сцену, где стоял самолет с цифрой «85» на борту, и возлагали на него цветы. Сделала это и я, сказав только два слова: «Прощай, Алеша». Алексей Петрович Маресьев похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Список используемой литературы
1. Б.Полевой Повесть о настоящем человеке - М.: Дружба народов, 2001 г.
6. Журнал Рюкзак - 2007 г., № 7-8
9. Путеводитель Озеро Селигер, под редакцией Н. П. Федорова, Г. А. Керчикер, Е. М. Богдановской - М.: Просвещение, 1955 г.
Интернет источники
1.www.otvaga2004.narod.ru
2.www.veteran.naslednikislavy.ru